1. Мандала на монете амира Мансура ибн Нуха.
В Институте археологии АН РУз в Самарканде хранится необычная саманидская монета 969 — 970 гг. с именами амира Мансура ибн Нуха и Ахмада ибн Мансура. Это медный фельс традиционного для мусульманского мира образца, но имеющий квадратный знак с неисламской символикой. Внутри круговой надписи находится квадрат, окаймленный линейным текстом. В квадрат вписан круг с восьмилепестковой «ромашкой» (рис. 1). На первый взгляд, это знак доарабской символики, которую чеканили на своих монетах еще аббасидские наместники. Например, на монете cамаркандского чекана 760 — 761 гг. размещены солярный знак розетки и символ плодородия в виде трех точек, а на тахиридской монете из Хорезма (1, с. 101; рис. 2) — знак «округлой свастики». Совмещение на монетах имени Аллаха с неисламскими сакральными знаками хорошо укладывается в политику культурных компромиссов Аббасидов и Саманидов. Оно легитимизировало местные культы, но, включая в круг исламской культуры, ставило их в подчиненное положение.
Однако «бросается в глаза» другое. Знаковая композиция фельса Мансура ибн Нуха имеет тождество с классической мандалой — сакральным символом северных направлений буддизма: махаяны, ваджраяны, тантризма, получивших в раннем средневековье распространение в Китае, Тибете, Центральной Азии, Восточном Туркестане. «Мандала» в переводе с санскрита значит «священный круг». Это также ритуальный, магический круг, до сегодняшних дней используемый в практике ламаизма и тантра-йоги. Классическую мандалу образует триада вписанных один в другой геометрических знаков: внешний круг — квадрат — внутренний круг (рис. 3). Внутренний круг мандалы, как правило, содержит восьмилепестковый «цветок» (2, с. 339). По восточной традиции, в знаке мандалы с древних времен видят космограмму.
«Квадрат в круге» описывает соотношение Земли и Космоса. Круг символизирует вселенную в целостности: вне нее — Хаос, внутри — гармонический Космос. Круг — также символ Движения, вращения небосвода. Квадрат обозначает Землю, земной мир. Его стороны связаны с четырьмя направлениями Пространства. Квадрат — первичный символ Гармонии мира Человека, выражающий первозданные акты его обустройства. Легендарный герой «Вед» и «Авесты» Йима, преодолев Хаос, утвердил порядок постройкой квадратной Вары. В Древнем Китае квадрат был символом совершенства и миропорядка. Символ «квадрат в круге» расшифровывает устройство мира как вечное единство, взаимосвязь Земли и Космоса. Он представляет их отношения как равновесие, упорядоченность, гармонию в рамках вечного движения.
«Круг с цветком внутри квадрата» указывает источник Жизни на Земле. Лобовое прочтение «цветка» как солярного знака определяет таким источником Солнце — божественную энергию Космоса. В традициях ваджраяны и тантризма восьмилепестковый цветок является частью ритуального знака «янтры». Здесь он символизирует природное, женское, начало, детородное лоно. Центр «янтры» считается местом расположения сакрального объекта — божества, его атрибута или символа. Как правило, это знак мужского начала — ваджра («палица грома») или фаллический символ (2, с. 110, 338 — 339). Призываемое божество спускается с небес в центр «янтры» и совершает действо («оплодотворяет цветок»), приносящее изобилие и успех.
В итоге классическая мандала «читается» как гармоничная формула Мироустройства: Космос — Земля — Энергия Жизни. Ее лаконичная форма выражает раннесредневековые натурфилософские представления и ритуальные традиции буддийских культур Востока. Символ «квадрат в круге» в раннее средневековье был признан знаковым стандартом Китая и воспроизводился в конструкции монет с квадратным отверстием. Чеканка таких монет княжествами Согда (рис. 4) в VII — VIII вв. означала признание зависимости от китайской империи Тан. Мандала с восьмилепестковым цветком в центре в качестве буддийского символа появляется в период оформления тантризма на рубеже VIII — IX вв., когда рождается традиция выражать принципиальные тантрические представления в графической форме мандалы. Для их прочтения был разработан своеобразный язык символов. Современные цветные песочные мандалы Тибета являются дальнейшим развитием их раннесредневековых прообразов [10]. Но мог ли буддийский символ появиться на саманидской монете? Допустимо ли, что Саманиды могут иметь какую-либо связь с буддизмом, тибетской культурой?
2. Восточные связи культуры Саманидов
Вспомним, что основатель этой династии Саман происходил, по одной версии, из Ферганы, по другой — из Балха или Термеза. Из китайских источников и археологических материалов известно, что обе эти области до арабского завоевания были связаны с буддийской культурой. В Тохаристане раскопаны буддийские комплексы Каратепа и Фаязтепа в старом Термезе, монастырь Аджинатепа, святилища Калаи Кафирниган и Кафыр-кала, ступа Чор-Дингак в Чаганиане, в Ферганской долине — храм в Куве. На территории Термеза, Чаганиана, Шумана, Хавамарана и Кобадиана еще в VII в. действовали десятки буддийских монастырей, и даже в начале VIII в. в Тохаристане «царь и знать, и народ» исповедовали буддизм. Арабская экспансия привела к массовой эмиграции буддистов на Восток, в первую очередь в Восточный Туркестан, где буддизм становится массовой религией.
С конца VIII в. усилившееся Тибетское государство одерживает ряд побед над империей Тан и вплоть до 60-х гг. IX в. оккупирует Восточный Туркестан. Буддизм признается государственной религией Тибета (3, с. 187). В течение нескольких десятилетий длилось противостояние войск Халифата и Тибета. В отдельные годы в эту войну было втянуто до половины тибетских войск (3, с. 165). Тибетцы доходили до Самарканда и в начале IX в. оказали поддержку антиаббасидскому восстанию Рафи ибн-Ляйса в Мовароуннахре. При подавлении этого мятежа и выдвигаются Саманиды, получившие в награду Самарканд, Герат, Уструшану, Шаш, а также Фергану. При Ахмаде ибн Асаде (841 — 864), когда Саманиды отделяются от Халифата, их центральным владением все еще была Фергана.
Ферганская долина, где в конце X в. была отчеканена монета Мансура ибн Нуха, представляет собой восточные «врата» Средней Азии в международной торговле с Китаем через Восточный Туркестан. Ее возрождение произошло при Саманидах. Их вероятными партнерами здесь были согдийцы восточных колоний, существовавших в крупнейших городах Центральной Азии и Дальнего Востока: Куче, Лянчжоу, Сучжоу, Дуньхуане, Лояне уже с IV — VII вв. В танской столице Чаньане целые кварталы были заселены выходцами из Средней Азии (4, с. 84). В VIII — X вв. согдийцы имели большое политическое влияние в уйгурском княжестве Ганьчжоу, а в Дуньхуане и Гуачжоу в X в. даже привели к власти среднеазиатскую династию Цао (5, с. 328 — 329, 378 — 379). Размещение на саманидской монете буддийской мандалы могло создавать дополнительные гарантии ее признания в торговых операциях с Востоком. Возможно, оно также подчеркивало какую-то связь с буддистами восточных согдийских колоний.
Буддийский символ на монетах мог означать демонстрацию Саманидами открытости своей политики, их готовности к компромиссам с восточным культурами. Если Аббасиды востребовали в исламскую картину Мира достижения Запада, в частности, греческую натурфилософию, то Саманиды положили начало освоению достижений восточных цивилизаций. Так, Самарканд становится крупнейшим на Среднем Востоке производителем бумаги, усвоив технологию ее изготовления в Китае и Восточном Туркестане (3, с. 191). Отметим также, что операции с абстрагированными символами имеют прямую связь с развитием математической культуры. Геометрические мандалы как семантическое изобретение буддизма обрели общецивилизационное значение, сопоставимое с индийскими (арабскими) цифрами, эвклидовой геометрией, эпициклами Птолемея. Географическим местом их создания могли быть как области Восточного Туркестана, так и Средней Азии. Не случайно Фергана стала родиной одного из крупнейших математиков и астрономов IX в. Ахмада ал-Фаргани.
3. Квадратная мандала пещер Дуньхуана и мавзолея Саманидов
Разовый выпуск монеты с символом, имеющим буддийское значение, может иметь и другое объяснение. Но эпоха Саманидов сохранила и иную буддийскую знаковую композицию. У стен саманидской столицы Бухары на рубеже IX — X вв. был сооружен царский мемориал — мавзолей Саманидов. На каждой из его четырех стен в тимпанах арок находится известный квадратный знак (рис. 5). Его геометрия проста — один в другой последовательно вписаны: внешний квадрат > диагонально смещенный квадрат > внутренний квадрат > круг. Оказывается, аналогичный символ можно обнаружить и в Китае в наскальных росписях пещер Дуньхуана — крупнейшего раннесредневекового буддийского центра Восточной и Центральной Азии. Этот знак венчает потолок мирового «шатра», на котором разыгрываются сцены буддийской мифологии в датируемых VI в. пещерах № 249 и № 285 (рис. 6, 7), (6, с. 32, 35).
Поскольку дуньхуанское изображение полнее и подробнее, оно и дает ключ к расшифровке семантики мандалы Дуньхуана — Саманидов. Центральный («зеленый») квадрат представляет Землю = Поле Жизни. Земля (Поле) имеет в своем центре оплодотворенное (семена внутри круга) женское (круглое) начало. От этого центра во все стороны пространства (4 основных направления + 4 диагональных) развивается Жизнь (растительный элемент во внешнем контуре богаче внутреннего). Б.Рыбаков считает, что такие композиции выполняли функцию очищения пространства от злых сил: «Благодаря такому распределению сил достигается полная повсеместность эманации доброго начала или полная, круговая оборона от повсеместно существующего зла» (7, с. 555). Таким образом, если классическая мандала — космическая, то мандала Дуньхуана — Саманидов — земная, представляет универсальную формулу развития Жизни.
Обратим также внимание на то, что знак мавзолея Саманидов является плоской проекцией самого мавзолея. На эту мысль наводит связь «куб-квадрат» и «купол-круг», параллель между 40 «перлами» знака и 40 арочными проемами мавзолея. В объемной композиции мавзолея сочетание диагональных один к другому квадратов выражают открытые на четыре стороны проходы арочных проемов. Неожиданная связь плоской мандалы с объемной архитектурой имеет объяснение в рамках буддийской традиции. Знак мандалы в тантризме — формальный образ трехмерного священного дворца, который и есть истинная мандала — дом для визуализируемого божества. Это сложное архитектурное сооружение необходимо мысленно воспроизвести в процессе медитации. Образцы деревянных дворцов тантрических божеств как реликвии хранятся в монастырях Тибета, где монахов специально обучают мысленному представлению дворцов на деревянных моделях и конструкторах [11].
4. Парные мандалы Ак-Астана-баба
Еще две мандалы саманидского или близкого к нему времени (рубеж X — XI вв.) были обнаружены в 2001 г. в области древнего Чаганиана на фасаде Мавзолея Ак-Астана-баба. Похоже, раньше их мешала увидеть поздняя пристройка. Версия прочтения этих знаков была предложена автором настоящей статьи совместно с Ю.Туйчиевой и М.Булатовым (8, с. 22 — 25; 9, с. 12 — 15). Правый знак Ак-Астана-баба (рис. 5) дает близкую к классической мандале версию мироустройства. Связь Жизни с космической энергией Солнца, выражаемой в мандале цветком в квадрате, в знаке Ак-Астана-баба изображена спиралеобразным растением с точками-спорами внутри Солнца. В Ак-Астана-баба появляется еще один древний восточный знак — спираль, символизирующий вечное изменение, круговорот и возрождение Жизни. Символогию природного мира, как и квадратная мандала Саманидов, выражает второй (левый) знак Ак-Астана-баба (рис. 9). Место круглого женского начала здесь занимает композиция из Солнца и вписанного спиралеподобного Растения. Идея распространения Жизни в пространстве передана двумя кругами «ростков», где формы во внешнем круге проще, чем во внутреннем (8, 9).
Главное отличие знаков Ак-Астана-баба — замена квадрата на более сложную в построении семиконечную звезду. Здесь гармонию Квадрата, связанную с Землей, заменяет Гармония семиконечной Звезды, связанная с Космосом (семь планет, семь дней недели, семь сфер и др.). Такая звезда в разных религиозных системах считается магическим, мистическим знаком, что делает ее идеальной основой для ритуальных медитаций. С учетом достижений исламской математики и натурфилософии в IX — X вв. ранее была высказана гипотеза о связи знаков Ак-Астана-баба с исмаилитами, имевшими в 10 в. значительное влияние в государстве Саманидов (8, 9).
Параллель между классической мандалой и мандалой Дуньхуана-Саманидов со знаками Ак-Астана-баба наводит на мысль о том, что эти две мандалы также могли являться семантической парой. Классическая мандала с приоритетом круга, как и правый знак Ак-Астана-баба, выступает «мужским» знаком. Это соответствует семантике круга как символа Неба, представляемого на Востоке мужским божеством, «оплодотворяющим» Землю — Квадрат. Квадратная мандала, наряду с левым знаком Ак-Астана-баба, воплощает «женский», созидательный, жизнетворящий знак. Построение дуальной композиции таких сложных знаков соответствует религиозно-философской концепции о ключевой роли «инь» и «янь» в мироустройстве, взаимосвязи мужского и женского начала как основы Жизни. Древнейший китайский канон «Книга перемен», созданный в период династии Сун (X — XIII вв.), вводит для выражения этого основного понятия китайской космологии широкоизвестный сегодня знак Великого Предела — «тай-цзи», основанный на круге и спирали (4, с. 299 — 302).
Все эти универсальные композиции добрых сил воспринимались как сильные «обереги», способные защитить от сил зла. Неисламские сакральные формулы на монете и царском мавзолее — свидетельство того, что культура Саманидов не сводится только к исламской традиции. Вероятно, провозглашение независимой от аббасидского Халифата государственности Саманидов в интересах культурного суверенитета востребовало немусульманские культовые символы. Неожиданным является их восточное, скорее всего, буддийское происхождение, которое может указывать на какую-то неизвестную до сих пор характеристику саманидской династии. Сооружение в Бухаре беспрецедентного шедевра — пространственной мандалы мавзолея Саманидов, а также типологическая новизна знаков Ак-Астана-баба дают основание предположить, что такая сложная символика была не «экспортом», а внутренним продуктом раннесредневековой цивилизации Средней Азии. В таком случае отсюда может начинать свое происхождение символика исмаилитской, а позднее — и суфийской традиции.
Автор: Алексей Арапов